|
ПАСТОРАЛИ ДИВНОМОРЬЯ
I
О, Златовласый Погонщик белых быков животворных,
Твой солнечный ветер!
Что в сравнении с ним все сокровища мира!
Твой ли то вестник?!
Чайка, крылами далёкой лазури касаясь,
Путь несказанного света пером указала.
17 августа 1989 г.
|
II
Лунной мглы тишайший трепет
Чуть колышет ветви сливы,
Золотые переливы —
Чей-то странный, дивный лепет
В кронах сосен и кизила
Рассыпается лучами,
Тонкострунными цепями
Грёз окутав леса силы.
Поднимаясь к небосклону,
В звёздный свет перетекает,
В бездне высоты мелькает,
Возвращаясь к лунолону.
17 августа 1989 г.
|
III
Виноградными холмами,
Повитыми облаками —
Золотыми парусами,
Мы с Тобою шли.
По белёсым камням, руслом,
Кое-где поросшим густо
Травостоем пыльно-тусклым,
Жёстким и сухим,
С маленькими озерцами —
Кубовыми зеркальцами,
Где Ты весело купалась,
Горсти раковин бросала,
Зацелована мальками,
Лёгким танцем и мельканьем,
Серебристые гвоздики,
Хрусталей прохлады блики
Испила.
В сени персикового сада
Солнцекрылая цикада
Нам поведала балладу
Голубой дали.
1989 г.
|
IV
А солнце садилось в море.
И вторили солнцу чайки.
Но в тихом закатном хоре
Был крик их полон печали.
С вопросом о видимой смерти
Стенали они в смятенье,
И мерк лучезарный светоч,
Чтоб завтра сиять в воскресенье.
20 августа 1989 г.
|
V
Омочить злата белого лёгкие косы
За седые утёсы, в небесные плёсы,
Что затоплены таяньем солнечных стержней,
Вышла в первом сверканье звезда побережий.
И на миг опустил гребец времени вёсла,
И венок из цветов апельсина вознёс ей,
И на миг стёрлась грань между морем и небом,
И родил этот миг в ней и горе, и негу.
20 ноября 1989 г.
|
VI. [Сотворение морей]
Теттис, прекрасная дщерь беспредельного Неба,
Склоном Олимпа вечноцветущего вверх поднималась,
Дланью, лилеи гибкому стеблю подобной,
Дивный кувшин, что несла на плече, обвивая.
В ярких эмалях свет ночи и дня сохранявший,
Вторивший формою линиям плавным богини,
Полон сосуд до краёв был живительной влагой —
Бликами солнца сапфировый купол искрился.
Шла дивноокая, взорами нежно касаясь
Каждой черты этого бренного мира,
Радуясь травам и ветру,
в листьях смоковниц шептавшему тихие сказки,
Слушая песни живых и живущих молчанье.
Вдруг лучезарные очи дочери Первовладыки
Взор Громовержца узрели, как молнья пылавший,
Дрогнуло сердце бессмертной и в тон с тетивою запело,
Вихрем смятенья зардевшись, теснимо стремлением тайным.
С лона плеча соскользнув, наземь хрупкий кувшин пал
И, треснув, в куски раскололся...
Чёрных, лазоревых, красных эмалей осколки
И по сей день зрят потомки окрест многославной Эллады.
Август-декабрь 1989 г.
|
VII
Смотри, как сгорает хлопчатник,
Смотри, как ликуют норд-осты,
Как близится чёрный всадник,
И падают в воду звёзды.
Смотри, как чердак наш тёмен,
Как плачет на скрипке рамы,
Как осы впадают в дрёму,
И с гор спускаются ламы.
Смотри, как бушует море,
Съедая бетонные пирсы,
Как дико бушует море
И арками волн клубится,
Смотри, как гнёт и ломает
Шквалом ветра стволы кипарисов,
Как в хрупком и тесном доме
Улитка слепая таится.
Смотри, как в наше бунгало
Чёрным шлемом стучится латник...
Я открою! Что Тебя так напугало?..
Пусть аи вспенит край трёх бокалов.
23 ноября 1989 г.
|
|
VIII
Всё прошло.
Лишь бескрайняя степь,
Да под взмахами ветра
Стелется серый ковыль.
1989 г.
|
|
Иванов-Снежко Д.П., 2003