|
ИСТЕНБУРГ
|
I
Серафимы — скрещенные крылья
Отлетели, и легчайшим прахом
Золотисто-голубых епитрахилий
Мне открыло утро знаки краха.
+ + +
Мои слуги этой ночью пили,
Громом песен сотрясая замок,
Распекали козни камарильи
И играли в кости на пейзанок,
Диких плясок по стенам скользили тени,
В битом хрустале и винной стали
Всё дробилось мрачным иступленьем,
И горели пламенем медали...
А за витражами узких окон
Мерно гасло зарево заката,
Посылая золотистый локон
Отсветом на воронёных латах.
И покинутый светилом старый город
Был похож на опустевший стапель,
И блистала роза над собором,
И роняли грабы пурпур капель.
Блик последний, белые ступени
Осветив, угас пред входом храма,
И привиделось незримым дуновеньем:
Низошла, молясь, младая дама...
Знаю я, что ты всегда молилась
Перед тем, как выйти к этой братье,
Знаю, как искала в небе силы,
Знаю, как ты выбирала платье.
Как боялась этих коридоров,
Как, переступив порог, ты их любила,
Каждый раз искала командора
И всегда гуанов находила...
Твои слуги этой ночью пили
Красное вино и песни пели,
И, забыв себя, в твой кубок лили
Бесприютности своей веселье.
+ + +
Рассвело... Златые хороводы
Отлетели... Ныне лики скрыты.
Невозвратна ночь; чисты восходы,
Как сердца, что розами увиты.
02.11.1992.
|
|
II. [Молящимся сёстрам]
Когда приближается осень,
И листья падают наземь,
И мы уже больше не просим,
Как будто смиряясь с отказом,
Тихо склонясь к амвону,
Мы видим, что сад прекрасен,
Что он остаётся не тронут,
И, значит, путь не был напрасен.
И долгий ветреный вечер,
И все каравеллы — в море...
И вновь мы сжигаем свечи
За рыцарей в вечном дозоре.
Пока горят розы часовен,
Ещё не всё безнадежно.
05.09.1992.
|
|
Иванов-Снежко Д.П., 2003