ГОД НЕБА



Благовещение

Плат Твой оторочен печатями крыльев белых птиц,
взгляд Твой отливает пламенàми ливней синих зарниц,
дом Твой полон трудным праведным хлебом дня,
Чистая, Ты узнай меня.

Брег Твой там, где хором волн сходится весь свет,
век Твой поднят над самоцветным собраньем планет,
путь Твой, ныне тайный всем, осенит Благая весть,
благословенна Ты ею днесь.

Знак Твой чудо из чудес на земле во веки, знаменья
Злак Твой станет приношенье первое жатвы ячменя.
Ко престолу царскому избрана чаша ароматная.
Радуйся, Благодатная!



07.04.2006-23.04.2006




Бог, в отличие от людей, видит наши сердца.
Я дал слово тебе. Я останусь с тобой до конца.
И не важно, уйдёшь ли ты, если нам с тобой не суждено...
Было так — и было это вне времени — души наши слились в одно.
Нам остаётся всё меньше. Дни плывут быстрей и быстрей.
Приношенья мои лежат у твоих приоткрытых дверей.
Ты свободна принять или же отвергнуть меня.
Ветер, гуляя по миру, развеивает тепло огня.



29.05.2006, 17.06.2006




Рио-Рио

Моя музыка растворилась в золотистой пыли вечеров,
мои слова слились с оттенками неба.

Всё как-будто свершилось,
и нет больше знаков
в крыш зигзагах,
в розовеющих башнях,
в газонах, усыпанных белым цветом каштанов,
но — только красота, так откровенно
делающая путь мой бесцельным.

Моя жизнь затихла,
как после дождя майский сад предзакатный.

В последний день месяца,
в последний месяц весны,
в последний год четвёртой декады.

Встреть меня доброй улыбкой,
когда я вернусь в юго-восточный округ,
в дом свой старый
и скромный.



31.05.2006.




Noli me tangere

Как просто создать красоту из правдивого слова.
Челны поднимаются вверх по течению ветра на вёслах листвы.
И жёлтая бабочка солнца трепещет над бездной, как будто готова
Вернуться и времени кокон свой запеленать из прожитой канвы.

Слезинка Земли улетает всё дальше хрустальным отвесом
От центра Вселенной, как сердце — от сердца на нити любви,
И нету кулис, чтобы выйти, сбежать, превратить жизнь в пьесу,
Понять, что меж сердцем и сердцем единственного не порви.

Когда бы вернуться мог каждый из тех, кто с пути отлучился,
Вернуться домой с тем в груди, что унёс в день, в который ушёл,
Наш медленный мир в свет и радость бы преобразился,
И Мастер тогда бы творенье своё завершённым нашёл.

Семьсот лет назад в падуанской капелле и здесь — одно слово...
И камень был сдвинут. И путь был свободен. И был пустым схрон.
Мария! Мария! Зачем, говорю тебе, жено, пришла сюда снова?!
Не видя, но веря и чувствуя любящим сердцем, — здесь Он.



30.06.2006-03.07.2006




Ждёшь,
хотя уже скорей автоматически,
а больше просто слушаешь, как дождь
ритмически
стучит в слепую по зелёным клавишам,
оплавившим
небесной арфы раму, струнам серым
размером
вторя.
Что в укоре
нечувствующей и непонимающей,
за верность обещаниям своим не отвечающей,
играющей
какой-то свой сценарий глупый,
дома, холупы...
В укоре
небо, море?
Нет. Родники чистейшие без фальши и обмана
по-прежнему и неприкосновенны,
и радость «за преградой из обсидиана,
за временем»
осталась неизменна,
как Афродита, та, рождённая из пены,
осталась неизменна
и жива.



19.07.2006




Радость в твоих глазах,
и с каждым всплеском ресниц открывается книга мира.
Твоя рука под моей,
вечер вьётся за нами невидимым шлейфом счастья,
и поцелуй в центре площади центра cтолицы,
подобно лучу Полярной звезды,
устремляется в самое сердце неба:
«Главное — это любовь».
Ты говоришь со мной словно горлица у гнезда своего,
обвивая рукой, как крылом, мою шею.
Иссиня-серые блестящие тучи,
будто древние гневные боги, уходят,
открывая над нами неподвижное чистое синее пламя.
Книга мира в твоих глазах,
и каждую страницу в ней можно прочесть лишь однажды.



25.08.2006.




Всё как-то очень непрочно между миром и мною,
зимней бесснежной ночью над северной стороною
взошла звезда золотая и тихо поёт, сияя.

И слышится мне в той песне её луча золотого
какая-то горечь разлуки, какое-то давнее слово,
как будто бы там, далёко, меня кто-то ждёт до срока.

А передо мною снова и снова листается сага,
и волны её отливов атоллы архипелага
открывают всегда иными, и я всё плыву меж ними.

Но свет в слова облекая, ложится стезя другая,
и вот, к ней приникая, моя любимая дорогая,
я вижу мира вращенье в неизменном сияющем пенье.



18.12.2006




Естественная история
(по Плинию Старшему)

На закат от асфальтова моря,
в таком отдаленьи, где ветер становится чистым,
собирается племя самых удивительных в мире.
Среди них не бывает женщин, любовь тела они отвергают,
среди них не бывает денег, они живут в пальмовых рощах.

Их число день изо дня пребывает
от реки новых, утомлённых жизнью, пришельцев,
и в течение тысяч поколений существует тот вечный род,
в котором никто не родится и в горечи не умирает,
и нет недовольных жизнью среди тех, кем прибывает племя.

Под ними есть город писаний
и второй, где громогласно звучат медные трубы,
и третий на скале город-крепость,
там, где кончается их пространство,
недалеко от асфальтова моря.



24.12.2006.




Тысяча тайн

Этот вечер, как поворот,
послезавтра придёт Новый Год,
и снег пушистый так чист,
он сквозь мир летит, словно мист,
чем ближе к земле,
тем более он не ведом.

Я к этому шёл столько лет,
и теперь, глядя на след,
на тонкий сияющий мост,
вытканный стаями звёзд,
я вижу, как рядом со мною
идёт по нему моя Леда.

Наша свадьба сегодня утром
пусть станет Господней Любви победой.



30.12.2006




На земле

Укрывая деревья этого потаённого сада,
укрывая деревья и сгребая вокруг них листву
слов, последствий событий откружившего над его пенатами листопада,
я живу.

Собирая плоды, покрытые памяти мягким воском,
подрезая раздумья чрезмерно разросшихся крон,
я работаю на земле, больше не задавая вопросов,
и ответы, ведь он полон одними ими, всё дарит и дарит сад, дыханию в унисон.

В этой музыке нот радости и печали
чистый тон еле уловим, и в размытых границах звучат то диез, то бемоль,
с двух сторон всегда есть, что отнять и прибавить, но сколько бы ни вычисляли,
всё-таки остаётся недостижимым ноль.

Но когда к нам приходит зима,
окружая всё невообразимой тенью забвенья,
как будто ничего больше нет. Молчание. Неподвижность. И бессловесная тьма
над бездной ещё не разорвавшейся, до Творенья,
сад будто бы исчезает, и не выкрикнуть: «Ма...»

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

А потом, словно вдруг через маленькое оконце —
светлый луч... пискнула птаха весны... открылся какое-то бесконечно-долгое время стоявший закрытым том,
и ты выходишь на царское розовое крыльцо, залитое рассветным радостным солнцем,
в сад живой, сад, преображённый былым, не подозревая о том.



03-04.02.2007




Иванов-Снежко Д.П., 2008