Твой след простыл, за окном сырость,
снег то ложится, то снова сходит,
не хотелось бы встретить с такой погодой
Новый год, хоть обещают похолоданье.
Обещают, что в январе будет минус сорок
три, нелётная погода для синиц и галок,
деревья затрещат по швам, как джинсы подруги,
когда черезчур широко раздвигаешь её горизонты,
малышей будут кутать по самые уши,
новобранцы станут украдкой поддевать под портянку
носок, хотя ни кирза ни шинелишка все равно не греют,
если за окном минус сорок три и твой дом — казарма.
Как у вас собираются отмечать checkpoint
новой эпохи? Что вызревает на Альбионе
по этому поводу, у нас покуда
как всегда — одни разговоры,
телевидение после пожара на башне
еле фурычит, не знаю, куда они смотрят, —
единственный центральный канал на Россию,
ну, плюс, естественно, регионалки.
С другой стороны, кому — проблемы,
Кремлю — лучше и не бывает,
какая монополия пропаганды,
так что alles back to future, в «84»-ый.
Сегодня безветреный серый день.
Я не поехал в офис, остался дома.
Получил твои письма, отправил почту.
Дни декабря коротки, и вот — близок вечер.
Наверное, выйду пройтись немного,
город уже весь в предновогодней
иллюминации, всюду ёлки...
может, коснусь украдкой утешительной ветки,
зайду в “Amigo”, закажу кампари,
сяду у стойки, но — я всегда привлекаю вниманье —
быстро уйду, там по пятницам людно,
а мне по душе избыток свободного места.
Буду бродить в кольце Садовых
как кит, запущенный в дельфинарий,
курить под липами на Патриарших,
выбирать на бульварах аллеи поуже,
дыша промозглым московским смогом,
сосредотачивая вниманье,
сосредотачивая его всё сильнее,
изымая себя из пейзажа.
15.12.00
